В ночной тишине тихие, мелодичные трели телефона показались Джейн Коллинз неприятными и резкими. Она проснулась после третьего или четвертого звонка и теперь с мрачным нетерпением ждала, когда включится автоответчик. Джейн не хотелось не только разговаривать с кем-либо в начале четвертого утра, но даже и слышать чей-то голос, но профессиональная обязанность журналиста требовала постоянно быть наготове. При первых же словах, сказанных по-английски с сильным русским акцентом бодрым женским голосом, с нее тотчас слетели последние остатки сна, тем более, что женщина, звонившая ей глубокой ночью, требовательно сказала:
  Поэтому не оставалось ничего другого, как кивнуть в знак согласия. Какие бы разногласия не возникали между ними, не стоило выяснять их на глазах у ковбоев.
  Рэмедж кивнул:

— Чего это парень так расклеился? Вроде, не в первый раз до Рижской идет…
  Ей удалось отвлечься и даже получить удовольствие от спектакля, но она была рада, когда он закончился. Заметив это, Алекс отказался от приглашений и отвез жену домой в Бэйсуотер-Роуд.
  — Ничего, скоро найдете жениха и снова сможете переодеться. Ну что ж, шлюпка спущена. Реек перевезет вас на берег, и… э… не забывайте сутулиться. Не стоит показывать то, что мы пытаемся скрыть.
  Она все еще приходила в себя после его ясного, недвусмысленного ответа, когда он открыл дверь.

Прищурившись, он посмотрел вверх. Высоко над головой к корпусу шаттла прилепилась люлька. В люльке находились двое. — И эти двое закрашивали название и номера шаттла. Работа их, похоже, близилась к концу.
  – Подожди до вечера: сейчас я очень занят. Но Айрис не отставала.
  Саманта стиснула зубы. Но в то же время она была ему благодарна. Когда шейх вел себя так, то ни капельки ей не нравился. Все, что ей сейчас хотелось, – врезать по его голливудским зубам.
  Пока его осматривал врач, Артем изучал белый кафель, которым были облицованы стены операционной. Комната была вылизана до блеска, в воздухе стоял крепкий запах хлорки, а под потолком были закреплены сразу несколько ламп дневного света. Операционных столов тут стояло тоже немало, и у каждого висел ящик с готовыми к использованию инструментами. Состояние, в котором находился здешний маленький госпиталь, впечатляло, но зачем он нужен мирной, насколько Артем помнил, Смоленской, было неясно. — Переломов нет, только ушибы. Пара царапин, мы их продезинфицировали, — резюмировал доктор, вытирая руки чистым полотенцем. — Вы нас не оставите ненадолго? — попросил его Мельник. — Хотелось бы кое-что обсудить с глазу на глаз.

– Я хочу, чтобы ты обращался со мной как с Бетти. – Не понимаю.
  Сделай со мною то же, что и с Али Хассаном, моя обожаемая маленькая злодейка!
  Пунктуальный в жизни, майор Портер оказался не пунктуальным в смерти.
  — Ни слова моему мужу, прошу вас, о том, что я была у вас и советовалась с вами насчет… насчет… ну, вы знаете о чем.

— Должно быть, Нику тяжело встречаться с ним.
  – Что, наркоман, кумарит тебя без твоей наркоты? – нежно глядя на Володю, бросила Лея. Володя в ответ засмеялся и сказал:
  — Да как я могла это предположить? — вмешалась Зейнаб. — Оглядись, Хасдай. Ну сам посуди, похоже это на княжеский дворец? Дом этот не больше моего! Я ни разу не встречалась ни с отцом Карима, покойным князем, ни с его братьями. Правда, я знакома была с его матерью, госпожою Алимой, и с сестрой его Инигой — она даже стала моей подругой. Но ни единой секунды я не подозревала, что они столь высокородны! А сюда я попала лишь однажды, когда удостоилась чести принять участие в торжествах по поводу свадьбы Иниги. Ни единого раза ни она, ни господин Карим не обмолвились, что их отец — князь этой земли, господин мой Хасдай! Никогда!
  Грейсон подплыл к креслу Эрадайна.

Владимир и сам не сомневался, глядя на эту пару, что работа девушки не ограничится эскорт-услугами – да она и сама вела себя так, что мало кто на месте охранника остался бы равнодушен к столь откровенному желанию в его адрес. Белокурый анданорец с правильными, резковатыми немного чертами безусого лица, видимо, сам страдая от страсти, пощипывал свою неразумную пленницу, и та, кратко повизгивая от боли, тут же заходилась в смехе, словно была сильно пьяной.
  — В июне.
  – Нет, спасибо, – пробурчала я. Перспектива близкого соседства кровожадных волков меня как-то не очень вдохновляла.
  Ни разу до этого Мартинес так не обращалась к нему. Было непривычно слышать это слово из ее уст.

Зейнаб ничего не ответила. Склонившись светловолосой головой на сильное плечо любимого, она любовалась окрестностями. Ведь она совершенно ничего не видела — ну, кроме дороги, ведущей от города к вилле Карима. Горы, обрамляющие равнину, сверкали в отдалении снеговыми шапками. На полях зеленели щедрые молодые всходы. Они проезжали мимо виноградников, на лозах уже зеленела юная листва. Миндальные сады были все в цвету, а серебристой листвой оливковых рощ играл свежий ветерок…
  — Ты в порядке? С тобой хорошо обращаются?
  Грейсон проверил, заряжено ли оружие, взгромоздил его на плечо и посигналил солдату, притаившемуся на противоположной стороне аллеи. Солдат перегнулся через угол здания и открыл огонь из своей штурмовой винтовки. Эти малокалиберные пули не могли повредить броню меха, но они отвлекли пулеметный шквал из тупика на себя; из угла здания сыпались ярко-белые звездочки — в тех местах, где тяжелые пули выгрызали куски кирпичей.
  — Вы прибыли с этим новым подразделением наемников. Помнится, вы называете его Серым Легионом Смерти? Когда вы прорывали нашу блокаду, то доблестно сражались, но почему-то были оставлены вашими друзьями.

— Нет, — остановил он ее. — Вы так спешите, моя Феодора?
  Но в то же время она не могла не удивляться. Оказывается, она совсем не знала мужчину, который сейчас спит рядом с ней. Она обвиняла его в жестокости, а он ни разу не обидел ее. Напротив, он старался доставить ей удовольствие. Ей казалось, что он холоден, а он такой нежный, чуткий. Все считали, что он сдержан и спокоен, но только Лили знала, до какого накала доходит его страсть. В глубине души она была довольна. Ей льстило, что ей удалось возбудить в нем столь бурные чувства. Как он злился, что столько народу лицезрело ее в костюме Евы! Она улыбнулась. Потом спохватилась, что не к лицу ей поощрять его собственнические инстинкты. Она попыталась отодвинуться, но он еще крепче притянул ее к себе. Она прильнула к нему и успокоилась, согретая теплом его тела.
  – Ты ему была безразлична, – резко отозвался Алекс. – Тебя нужно было сечь нещадно, год за годом.
  Было ясно, что слова эти произвели впечатление. Выражение лица Роули стало чрезвычайно почтительным.

— Кольер! — заорал он, махая рукой. — Сенкинc и Бруки! Дверь! Подрывная команда… вперед!
  – Нет, скажи сейчас, а то я останусь в седле.
  — Ник не имеет к этому никакого отношения. Я знаю его уже много лет, и мы хорошие друзья. Однако дружбе нет места в деловых отношениях. У Ника своя работа, у меня — своя, я не позволяю себе вмешиваться в его дела, и мне не понравилось бы, если бы он попытался решать за меня, кого мне брать на работу.
  Глава 20